Откуда эти ребята только не возвращались в наше Подмосковье. То из тундры, по рекам которой ходили на лодках. То из палаточного похода по Мексике. То из Малайзии – из морского путешествия на самодельном катамаране. С Аней Дрозд и Женей Сотсковым мы раньше жили в соседних домах в одном подмосковном микрорайоне. Ходили друг к другу в гости, гуляли в ближайшем лесу. Виделись не слишком часто, но общаться всякий раз было очень интересно – к очередной встрече у них как раз накапливалось много новых историй. И, когда мы запустили «Пассажир», я уже знал, что без них журналу не обойтись. Я спросил ребят, о чем бы они хотели рассказать в первую очередь. Они сказали – про трипы по Средней Азии, по Казахстану, Узбекистану и Киргизии. С друзьями на специально купленном УАЗе-«буханке». И вот, что я узнал.
Кто такая Мариванна
Все мы давние друзья, были вместе во многих походах – от Мексики до Хибин, много общались в Москве и на фестах в ближайших областях. Идею с “буханкой” придумал Олег Заяц – он и раньше был инициатором подобных тем. Например, до УАЗа у нас был самодельный катамаран, собранный нами в Малайзии и постоянно требовавший ремонта. На нем мы ходили по морям у берегов Тайланда, Камбоджи и Малайзии. А улетая домой, оставляли где-нибудь у местных рыбаков до новых путешествий. “Буханка” стала продолжением истории с катамараном. Она появилась у нас в 2015-м, тогда ей было 32 или 33 года. Мы купили ее, разваливающуюся, за 50 тысяч рублей – скинулись всей компанией. Еще 50 тысяч потратили на переоборудование.
Вообще-то это был фургон, а не микроавтобус. Но мы вырезали окна болгаркой и вставили в них оргстекло. Из салона сделали трансформер: раскладные сиденья-диваны, превращающиеся в кровать на 4 человека, под ними – ящики для продуктов и разного барахла. Очень удобно в дороге – на таких диванах можно менять позу, прилечь, вытянуть ноги. Опытным путем выяснили: оптимальный состав для такой машины – 5 человек. Больше – уже не очень. Как-то ездили ввосьмером, и это было психологически трудновато – постоянно находиться такой большой компании в одной консервной банке. А однажды мы взяли автостопщиков в горах, но “буханка” напрочь отказалась ехать – перегрелась, закипела, и пришлось ребят высадить.
Назвали “буханку” Мариванной. В первую поездку на Мариванне мы хотели прокатиться через Казахстан, Узбекистан, Киргизию и Таджикистан. На это имелся примерно месяц. Но в реальности скорость передвижения оказалась примерно в два раза меньше, чем предполагалось – не так быстро ездили, не так быстро собирались утром, тратили время на границы, на ремонт машины и т.д. Поэтому Киргизию почти не посмотрели и совсем не успели в Таджикистан.
Мы купили “буханку” за 50 тысяч рублей. Вообще-то это был фургон, а не микроавтобус. Но мы вырезали окна болгаркой и вставили в них оргстекло.
В общем, майским утром мы загрузили вещи и поехали в сторону кахазстанской границы. Стартовали из Москвы. Поначалу опасались полиции: вот так вот просто, без соблюдения формальностей, переделывать машину из грузовой в пассажирскую нельзя, незаконно. Но при виде Мариванны полицейские лишь отворачивались, игнорировали нас. “Буханка” как бы говорила: с тех, кто в ней едет, взять нечего.
Добрались до границы. Кажется, что треш, творящийся там, случайно возникнуть не может – полное ощущение, что его создавали специально. Невероятные очереди, несчастные лица. С нашей стороны еще более-менее, а навстречу – совсем плохо. Нет даже туалета. Под этим палящим азиатским солнцем люди выискивают в степи какие-то кустики.
Степная жизнь
Первой целью был полуостров Мангышлак в Каспийском море, там одна из самых засушливых пустынь в мире (засушливость оценивают по количеству испаряемой воды и объему осадков). Это самый запад Казахстана. Наш путь пролегал через степи – они начались еще в окрестностях Астрахани. Дорог в казахстанских степях, постепенно переходящих в пустыню, практически нет, а есть направления. Это наглядно видно на снимках из космоса – по бежевой земле целой паутиной тонких ниточек бегут эти направления, то сходясь друг с другом, то расходясь.
Бывает, едешь, и вдруг оказывается, что ты уже в 10-ти км от основной дороги. Бывает, одна дорога совсем разобьется – тогда ее бросают и ездят по другой, параллельной. Вообще степь позволяет ехать где угодно. Правда, лучше сильно не разгоняться – можно не заметить, как твою дорогу пересекает другая, и легко влететь в поперечную колею. У нас быстро распределились обязанности – водитель поддерживает максимально высокую скорость (40-60 км/ч), еще один человек смотрит за поперечными колеями, а третий следит за тем, как бы не раздавить черепашку – там их немало, среднеазиатских черепах. А еще в степи водятся змеи. Повсюду есть верблюды (они, как правило, домашние, но свободно пасутся по степи). И раз в 50-100 километров встречается аул домов из восьми.
Степные дороги хорошо видны на снимках из космоса – по земле паутиной тонких ниточек бегут эти направления, то сходясь друг с другом, то расходясь.
Пустыни и степи поразили размерами, ветрами. Есть в этом некое величие, как в тундре. Но в тундре еще можно жить, есть вода, еда. Здесь – сложнее. А еще в Казахстане поразило отношение к мертвым предкам. Едешь мимо аула, видишь беднейшего вида глиняные мазанки, беднейшие скотоводческие общества, ничем не примечательные деревушки. Зато кладбища – суперухоженные, выглядят гораздо приличнее, чем дома живых людей.
Порой тонкие полоски дорог на спутниковых снимках вдруг пересекаются в одной точке. Это значит, что там находится колодец. Колодцы все старые, сделаны кочевниками. Те обычно кочуют где-то неподалеку. Колодцы представляют собой шахты глубиной по 30-50 м, стены обложены камнями. Иногда механизм оборудован бензиновым мотором. Действует колодец так: длинная закольцованная брезентовая лента из брезента поднимает на себе влагу, влага счищается щеткой в желобок. Вода солоноватая – она там не результат дождей, а что-то типа полезного ископаемого.
С бензином в Казахстане все хорошо. Но надо понимать, что, сворачивая с трассы, до самого Актау заправок больше не будет. У нас были канистры, сама машина была оборудована двумя баками – это нас не раз спасало.
Хотя проблемы с машиной все равно случались. Как-то раз у нас сдох генератор, и мы ехали на аккумуляторе. Потом умер и он, и мы не могли завестись в пустыне. И тогда нам впервые пригодился кривой стартер – такая железяка из советских времен. Мы еще хихикали над этой штукой – полтора метра длиной – зачем, мол, она нужен. А в итоге кривой стартер нас спас.
Насчет ночевок – все как и в нашей средней полосе, только воду приходится возить с собой. У нас всегда был запас – для умывания, для готовки, для питья. Еду возили тоже с собой. Иллюзий насчет того, что пустыня – это всегда жарко, у нас не было. Мы знали, что это зачастую даже холодно. Да и та весна в Казахстане выдалась прохладной. Выходя ночью из машины, приходилось надевать на себя все, что только возможно.
Конечно, хочется иметь рядом со стоянкой какой-то камень, куст, дерево, или в овраге спрятаться от ветра. Но вокруг степь. Смешно вспомнить, как мы выбирали места для ночевки. Едем по бесконечным просторам и спорим, рассуждаем: давайте здесь! вот тут машину поставим, тут палатку, а тут костер! Другой: нет, это не то, вон там холм какой-то! и кусты! едем к ним!
Насчет ночевок – все как и в нашей средней полосе, только воду приходится возить с собой. Костер – на кизяке, то есть сухом кале животных.
Разжечь костер – не проблема. Всегда найдутся какие-то мелкие кустики или корни кустарников. Что-то можно отыскать вокруг себя или прихватить где-то по дороге. Но это лишь чтобы развести огонь. А основное топливо, традиционное в степях, – это кизяк, сухой кал животных. Брезгливость к нему быстро пропадает. Ходишь, смотришь, выбираешь куски посуше. Найти посуше не сложно, потому что дожди там редкость, зато есть солнце и ветер. На кизяке мы готовили еду, делали чай. Кизяк хорошо горит на ветру, разгорается всего на нескольких веточках и даже имеет приятный запах. Хоть и специфический, конечно. Кстати, дымом кизяка всегда пахнет в поселках и аулах. И когда нам хватало обычных дров, мы все равно жгли кизяк. И даже удалось на нем обжечь керамику в походных условиях – делали из местной глины чашки для водки.
Мангышлак – Устюрт – Арал
Мы ехали в сторону города Актау, что на Каспийском побережьи. Хотели посмотреть плато Устюрт. В Актау переночевали всего одну ночь, заправились бензином. Обычный советский городок. Пресной воды там нет, стоит машина-опреснитель.
На самом плато было ужас как холодно, зато видели фламинго (правда, всего одного). В какой-то момент плато резко обрывается – и уходит пропастью метров на 200-300 вниз. И открываются совершенно космические, инопланетные пейзажи. Тысячи лет назад эти места омывали волны Каспия. Уйдя, они обнажили осадочные породы, мел, известняк, доломит. Белые, розовые, оранжевые, красные. Встречаются большущие черепахи, со здоровенным клювами – шипят на тебя. На месте этого перепада много всего интересного, но туристы там почти не бывают (во всяком случае, в интернете мы нашли, кажется, всего пару отчетов). В этих местах мы остановились на пару дней.
К тому моменту мы были в дороге неделю или чуть больше. С плато Устюрт нам надо было вернуться на трассу. Ехали той же дорогой. Держали курс на Аральское море, к границе Казахстана и Узбекистана. По дороге хорошо заправились, запаслись бензином – знали, что в Узбекистане с топливом проблемы, особенно в весеннюю и осеннюю страду, в пору сельхозработ. В Узбекистане государство регулирует цены на бензин и распределяет его. Все заправки государственные, но есть и черный рынок – когда чувак с пустой баклажкой стоит у трассы, ведет закоулками-проулками в какие-то гаражи, где закопана цистерна, из которой он ручным насосом закачивает тебе в канистру жидкость стремного цвета, с осадком. Еще они барыжат газоконденсатом. То есть при добыче газа какая-то из фракций имеет жидкий вид, которая при добавлении присадок и небольшого количества бензина для запаха от бензина на вид не отличается. Ездить на нем, конечно, можно, но нормальная иномарка может не выдержать. Наша Мариванна ела всё. Откуда берутся эти барыги? По закону каждому узбеку полагается сколько-то бензина в месяц или день. Отсюда и топливо.
Аральское море – это уже вполне себе туристическое место. Там много местных разводил – мол, вам нужен проводник, без него вы в пустыни погибнете. Если согласитесь на их услуги, то к вам присоединится мотоциклист, который будет за вами следить – на случай, если с вашей машиной что-то случится (“а с ней обязательно что-то случится!”), и тогда он сгоняет до цивилизации и вернется с помощью.
Все удобрения, которые десятилетиями лили на хлопковые поля, смывались в Арал. Теперь вместе с солью в кристализованном виде они летают в воздухе.
Пересохшее Аральское море – довольно депрессивное место. На сухом дне стоят газодобывающие вышки. С обрыва видно, как соляные смерчи гуляют по местности. Это очень вредно для человека, местные сильно страдают от песчаных бурь. Все удобрения, которые в советское время использовали для выращивания хлопка, смывались в итоге в Арал. Раньше спасала влажность.Теперь вместе с солью в кристализованном виде все это летает в воздухе.
Очень интересное место – кладбище кораблей рядом с бывшим портом, что рядом с поселком Муйнак. Почти все корабли давно попилили на металлолом, а немногие оставшиеся сохранили как памятник. Все в граффити. Сам Муйнак тоже впечатлил. Глинобитные дома. Бывшие рыбаки без работы. Проезжая, даже окна не могли открыть – воздух наполнен этим песком. Мы подумали, что это одна из тех самых песчаных бурь, о которых мы были наслышаны. Оказалось, нет – здесь это рядовое явление. Дети играют, резвятся, катаются на велосипедах. То, что видно на фотках – не туман, это такая взвесь всегда стоит в воздухе.
Особенности узбекского быта
В узбекских городах, чтобы вечером отправиться компанией в недорогую кафешку, съесть шашлык или мороженое, наш “бухгалтер” носил небольшой рюкзачок денег. А чтобы купить в Узбекистане, скажем, автомобиль, нужен багажник денег. Еще они феерично считают эти деньги – практически как машинка. Но цены по сравнению с нашими смешные, конечно.
В Узбекистане путешественник должен каждые пять дней регистрироваться в полиции, подтверждать свое местоположение документально, иначе – штраф при выезде из страны. Нужные бумажки нам давали в гостиницах. От пересечения границы до Хивы – 5 дней. От Хивы до Бухары – еще 5 дней. Бухара – Самарканд, Самарканд – граница, тоже по 5 дней.
Чтобы купить в Узбекистане, скажем, автомобиль, нужен багажник денег.
К тому моменту подходил к концу срок, который мы отвели на поездку. А ведь мы еще не побывали в Киргизии и Таджикистане. В итоге решили Таджикистану посвятить отдельную поездку. Машину по-любому нужно было вернуть в Казахстан и там оставить – это было связано с бюрократическими заморочками и таможенной декларацией, которую мы подписали. В общем, через Киргизию мы двинули немножечко галопом. Прекрасные майские горы Киргизии проехали быстро и прибыли в Алма-Ату. Там и оставили Мариванну на год с лишним (за небольшие деньги на платной стоянке). До следующего трипа по Азии – таджикского.
Понравился этот материал? У нас на “Пассажире” есть еще много интересного! Лучшие статьи за 2018-ый год можешь посмотреть здесь, а чтобы следить за новыми публикациями, подпшись на сообщества журнала “В контакте” и Facebook, листай нашу страничку в Instagram или смотри канал в Telegram.
