Поводом для моей поездки в Стамбул стали рассказы приятелей о местном кризисе. Все, что в Грузии в магазине стоит 5 лари, в Турции — 4 лиры, говорили они. Гугл выдал, что в августе местная валюта упала вдвое; слава Эрдогану — не знаю, какой он там крым отжал, но радовался я, как обладатели долларовой зарплаты в 2014-м.
Стамбул так Стамбул. Прости, братский грузинский народ, твою землю я навещу когда-нибудь потом.
Как выяснилось уже по приезду, кризис всего лишь сравнял цены с московскими, и денег было потрачено сильно больше, чем планировалось. Зато тепло, Мраморное море и завывания муэдзинов.
Первое впечатление. English yok.
Прыгнув в метро и помучавшись немного с покупкой местной “Тройки” Истанбулкарт, я вышел в Атакёе — это такое Выхино, где мне нужно было пересесть на метробус. Но город шумел и манил, хоть и окраиной. Так что я решил пройтись. Толпы людей, первый поглаженный стамбульский кот, медленно пробирающийся сквозь человекопоток транспорт. Кебабные с малюсенькими столиками наружу, за которыми пьют чай из стограммовых изогнутых рюмок. Бардак, с ударением на первый слог, так называют эту рюмку.
Да и кругом бардак, но самое главное, что посреди него твой английский никого не волнует. Инглиш ёк, то есть “нет” по-турецки. Большая часть населения не понимает абсолютно ничего из сказанного тобой, кроме местных названий станций или блюд. При слове фалафель в шаурмичной на меня посмотрели очень странно и начали тыкать пальцами в какие-то сладости. Ладно, поем потом, надо еще найти интернет.
Первое же интернет кафе оказалось курдским, и на все мои просьбы о пяти минутах в сети (плачу долларами!) отвечали рефреном “No english, no turkish, only kurdish”. Отвали, турист, короче.
При слове фалафель в шаурмичной на меня посмотрели очень странно и начали тыкать пальцами в какие-то сладости.
Потом еще был турецкий бургер кинг, в котором собрался весь менеджерский состав, чтобы понять, что мне нужна картошка-фри, были афганские попутчики в не объявляющем остановки метробусе, случайно увёзшие меня на азиатскую сторону через Босфор… В центральном районе Шишли я оказался в одиннадцатом часу вечера вместо обещанных арендодателю семи. Завел телеграм-канал для путевых заметок и лег спать.
Жилье
Еще в России, пока я пытался успеть в аэропорт, пришло письмо об отмене моего бронирования на airbnb — мой первый опыт взаимодействия с турками. Деньги уже списаны, в голове всплывают истории о хитроюркости стамбульцев и их желании нагреть каждого туриста. А интернет по дороге в подмосковный Жуковский как назло тормозит.
На ходу кое-как нахожу новую комнату, тоже на сутки. План в том, чтобы при взаимной симпатии платить дальше напрямую и эконимить на комиссии калифорнийцам. К слову, в этом трипе на это пошли все, кому я предлагал, так что рекомендую.
Дома в центре Стамбула часто стоят слитно и выглядят небольшими, но однокомнатных в нашем понимании квартир в них я не встречал. Комната плюс спальня, помимо кухни, вот это one room apartaments.
Во всех моих квартирах комнат было сильно больше. Первым местом владел молодой турецкий актер: пафос, ухоженность, двадцать тысяч подписчиков в инстаграме. Но десять баксов за ночь, как говорится, не лишние. Шевелюра, уложенная муссом, дорого выглядящая одежда и манеры повелителя мира. Лишь потом я понял, что так выглядит большинство турецких мужчин. Дяденьки лет сорока поголовно в коротких брюках с голыми лодыжками – после русских кузьмичей в трениках к такому привыкаешь не сразу. И все пытаются поцеловать тебя в щеку при встрече.
Но восходящая звезда турецкого кинематографа создала мне не самые комфортные условия. Бешеная беременная кошка, холодная комната с окном в стену и предупреждение, что ночью могут прийти другие арендаторы.
Вместо них с утра из соседней двери вышел брат актера. Оказалось, он привёл на ночь пассию. Мой первый разговор с местным, не касающийся товарного обмена. Когда спросил про Курдскую рабочую партию, лицо парня изменилось. Я, говорит, сам курд, но они террористы, они убивают людей. Вот так, никакой романтизации, никаких историй про освобождение и борьбу с исламистами.
Потом я снимал жилье через airbnb еще дважды, оба раза это были молодые девчонки. Они сдавали комнаты впервые, и цена была ниже процентов на пятнадцать. Первая, Дэниз, была веганкой, квир-активисткой, работала переводчицей нетфликсовских фильмов на турецкий, играла в любительской команде в футбол. При этом, как только ты спрашиваешь что-то не о местных особенностях, а о том, куда она идет на выходных, можно запросто получить в ответ “not your business”. Никакой дружбы, только дела. Зато узнал от нее, что веганский сыр есть в ближайшем супермаркете, а самый пафосный техно-клуб – в десяти минутах ходьбы.
Радужные флаги довольно часто, кстати, встречаются по всему Стамбулу, а в веган-кафешках — вообще постоянно.
Эзги, студентка c азиатской стороны города, была полной противоположностью Дэниз. Она все время со мной тусовалась, приводила домой своих друзей, радовалась моей еде. Рассказывала, что только что получила стажировку в Берлине и скоро поедет туда. Грустила по потерявшейся кошке. Никакого активизма, никакого футбола, но розовая шляпа с гей-прайда в Амстердаме на шкафу висела. Радужные флаги довольно часто, кстати, встречаются по всему Стамбулу, а в веган-кафешках — вообще постоянно. Есть даже какой-то шмоточный бренд с очень похожим на радужный флаг лого. И все это в окружении мечетей. Ничего, к сожалению, не знаю о местных Милоновых.
Город
Практически все время я ходил пешком. Потрясающий аромат окружает тебя постоянно, сотни маленьких забегаловок стоят одна за другой, и узкие мощеные улицы, поднимаясь и спускаясь, превращают прогулку до соседнего квартала в десятикилометровое путешествие. Город живой, город кипит жизнью. Уличные торговцы бубликами и фейковыми кроссовками, старики в арабских костюмах, как в мультике про Аладдина, женщины в коротких юбках и женщины в платках. Пять минут на чай прямо на улице на крохотном стуле – и иду дальше. Бельё свисает между домами в переулках, чумазые дети играют в футбол, а когда здороваются с тобой, понимаешь, что туристы здесь появляются нечасто. Хотя до оживленной торговой улицы всегда подать рукой, и снова слышен многоязычный гул голосов, цены в магазинах становятся выше, кафе наполнены пафосными официантами, но даже они без проблем скажут пароль от вай-фая – чтобы сидя рядом на обочине, все-таки понять, в какой стороне от дома ты находишься.
Какие-то слова в турецком понятны интуитивно (особенно когда предварительно посмотрел их в переводчике), и прохожие кивают, слыша “бисиклет”, но где находится прокат, все же не знают. Когда я, наконец, нашел один в Фатихе, меня встретила пара чудаков. Пока один крепил звонок и фонарик на велосипед, другой, со шрамом на все лицо, в желтых спортивных очках, решил снять меня для инстаграм-истории в качестве рекламы. Сказал, что гадает на картах таро и линиях жизни и что женится летом.
Сорок лир за сутки – и скорость передвижения стремительно увеличивается! Водители воспринимают тебя скорее как пешехода. А пешеход стамбульский — не нервный москвич. Здесь он, не глядя по сторонам, переходит дорогу, а водители просто ждут, даже не думая сигналить. Девушка Лайла из Лондона, с которой я провел последний день в городе, постоянно хватала меня за руки и тащила обратно на тротуар – у нее дома автобус сбил бы меня уже на первый переход улицы в таком стиле.
Есть и пить
Половину блюд из путеводителей для дорогих россиян я не пробовал, но в целом турки отлично готовят! Набегавшись по специализированным веганячьим местам (их тут много, вкусно, дорого), я нашел гид по местной еде от белорусов (https://34travel.me/post/vegan-istanbul), и тут меня ждало много сюрпризов. Дублировать их материал не буду, скажу одно: ищите столовки на отшибах и вообще места для местных. Это лучший способ познакомиться с аутентичной кухней (не потратив заодно половину зарплаты). Покупайте бублики и попробуйте бозу, густой ферментированный напиток из нута, заменяющий легкий приём пищи.
Алкоголь. Можешь пить везде, кроме пространств при мечетях. Лучше не пить, но раз ты турист, просто не сильно свети бутылкой на ходу. Спектр ответов местных на вопрос, можно ли пьянствовать всегда и везде, а не только в барах, широк. Пришлось выбирать тактику поведения самому.
Алкоголь. Можешь пить везде, кроме пространств при мечетях.
Пока ты идёшь по главным туристическим улицам вроде Истикляль, проблем нет вообще. Днём, ночью, покупаешь бутылку «Эфеса» за 8-10 лир и спокойно идешь, рискуя наткнуться лишь на испуганные взгляды арабов в Гуччи (главные покупатели в бутиках – они да русские). Не знаю, есть ли запрет на продажу алко по ночам – сложнее найти просто открытый магазин – но если он нашелся, и на витрине есть пиво, можешь быть уверен: тебе его продадут. Когда сворачиваешь на более спокойные улицы, понимаешь, что выпиваешь ты тут один, но никто ничего не говорит. Действительно недовольны будут в религиозных кварталах, но тут уже сама рука тянется влить в себя это палево побыстрее или хотя бы убрать бутылку с глаз долой. Кстати, в мечети я первый раз побывал, когда мне требовался туалет после «Эфеса», и все прохожие отправляли меня именно в неё. Зашел, кругом чисто, журчит фонтан во внутреннем дворике, никто будто и не замечает, что ты единственный белый. Плюс сто уважения к местной религии.
Вообще, иностранцам постоянно делается скидка – мол, приехал, ничего не знает, что с него взять. Полиция ни разу не заговорила со мной первой, я просто еще один парень европейского вида, пусть и нарушающий по мелочи.
Если нарушать не хочется совсем – не проблема. С питейными заведениями всё тоже в порядке. Самые мажорные в районе Голубой мечети (вот тут все очень хотят от тебя денег). Зазывалы тебя усадят, зажгут свечи, принесут плед, возьмут 35 лир за кружку пива, орешки вроде бесплатно, но в чеке потом найдется еще и какой-то барный сбор. Я попался на такой трюк лишь однажды, и потом просто обходил подобные места стороной. Следующий уровень – бары молодежного формата. В зале студенты, некоторые местные, за стойкой стоят такие же ребята, поcтоянно играет музыка, часто живая. Какой-нибудь бородатый парень будет пронзительно петь под гитару, а ты, не зная слов, все равно будешь кивать в такт. Разливное – от пятнадцати лир, работает всё до утра, все веселятся.
И есть, конечно, забегаловки для местных. Я несколько раз заходил в такие, но долго там не пробудешь – никто не знает английского, работяги просто сидят и пьют пиво, все немного недоумевают, что ты тут делаешь. Зато дёшево.
Помимо этого, по городу полно обычных на вид кафешек, но без алкоголя. Внутри – лишь мужчины правоверного вида едят что-то мясное. Такая типа чайхона. Но стоит перейти дорогу, и в соседнем заведении тебе уже готовы налить.
Знакомство с секс-индустрией
До сегодняшней ночи мне никогда не предлагали секс за деньги. Все эти годы шляния по подворотням, бухания с бомжами и в принципе перманентного поиска маргинальных знакомств, ни разу. Пару недель назад один нервный парень рассказывал, как пришлось из-за долгов начать продавать себя, а потом ему начало это нравиться… Но вот чтобы “мискузи, монсье, возьмите меня за пару бумажных”, так и не было.
А тут иду я пьяный, довольный и в обход, чтобы прийти спать не через пять минут, и на остановке стоит дама. Ни красивая, ни некрасивая, ну волосы там какие-то крашенные, но смотрит прямо на меня.
Хэлло? Хэлло. Думаю уже, продолжая улыбаться незнакомке, пройти дальше, но тут слышу вопросительное “сеекс?”, одновременно отмечая не до конца размякшим сознанием, что голос что-то сильно низкий… Ба-аа, да это транс-женщина! Тут меня ненавязчиво так берут за промежность и повторяют: сееекс?
Но, ма френ, ай джаст вонна волкин. Проститутка расстраивается и сдержанно прощается, остаётся на остановке, а я иду дальше, шаг за шагом думая эээээ… черт.
Тут меня ненавязчиво так берут за промежность и повторяют: сееекс?
Ещё минут пять я размышлял о том, что это может вылиться в большую травму, потом какое-то время просто пялился на улицы Шишли, а в конце ё**улся в подъезде на винтовой лестнице, потому что пьяный и потому что подошвы после дождя скользят на мраморных ступеньках, и вот это было действительно больно.
Техно
Несмотря на исламскую историю страны, молодёжь хочет тусоваться. Хочет наркотиков и секса. Хочет танцевать.
Я сходил на пару вечеринок. Клуб Кляйн – воплощение модного техно-места в городе, где нет бурной моды на техно. Это значит: есть дорогие билеты, есть иностранные диджеи, есть очередь на вход и фейсконтроль. Но нет ощущения всеобщего электронного праздника, будто все пришли сегодня именно сюда специально. Нет толп юных рейверов, как, например, в Москве. Есть, хоть и немного, гламурненькие дамы на каблуках, не позволяющих танцевать, и их богатые спутники возрастом сильно постарше (привет, две тысячи пятый!) Но это конечно, не все. Два танцпола были заняты в том числе и людьми, пришедшими именно танцевать, ты легко сможешь найти себе компанию, все довольно открыты и счастливы. Удивило почти полное отсутствие людей со зрачками размером с блюдце, зато в баре был аншлаг. В шесть утра я ехал в такси с местной художницей Бёжим к ней домой, и вот дома у турков, оказывается, принято хранить гораздо больше препаратов, чем с собой. “Klein is so fancy”, – сказал её бойфренд с утра.
Значит, есть и другие танцевальные места, подумал я. Найти одно такое на азиатской стороне мне помогла Эзги. Там есть центральная улица Мода, состоящая из баров, художественных магазинов и маленьких клубов. Меньше туристов (особенно чрезмерно богатых), меньше пафоса, и, оказывается, вот где все местные двадцатилетние девчонки! Пришлось даже сбежать на время от одной компании, чтобы успеть поболтать с другими людьми. И танцуют теперь действительно все. Перемещаемся посреди ночи в соседнее заведение, и мой новый приятель говорит, что меня бы сюда не пустили одного и без женской компании, если бы не он. Твоё здоровье, друг! Остаток ночи я провел в обществе парочки дам, решивших, что я ушлый турок, только притворяющийся туристом ради их внимания.
Граффити
Как только попадаешь в центр Стамбула, понимаешь, что со стрит-артом тут все не как в Москве, никаких легальных ура-патриотических фасадов, но граффити покрыты все рольставни и стены. Даты не дадут соврать – ничего не закрашивают на следующий день, все висит годами. Куски от местных, куски от европейских туристов, русские буквы тоже видно. В первую же неделю прямо на улице познакомился с рисующими ребятами, это оказались ребята из BOK crew, они реально захватили город. Один красит, другой тусуется рядом, оказалось, это битмейкер из местной рэп-тусовки. Очень обрадовались, когда я назвал несколько локальных имен, выученных за пару дней разглядывания стен. А что с полицией? Не бегай от них, канка (типа братан на турецком)! Они подумают, что ты кого-то ограбил или как минимум рисовал что-то политическое. Стой на месте и объясни, что ты просто рисуешь. Легалайз, черт возьми! То же самое мне говорил продавец в локальном граффити-шопе. Все рисуют, никто ничего не закрашивает. Подплывая на пароме, сразу видишь огромные блокбастеры, сделанные валиками. О нет, это же историческое здание! – кричал во мне внутренний советский вахтер. В этом плане город гораздо ближе к Европе. Идешь по закрывающемуся рынку, работники опускают ставни, и все – разноцветные. Никто не спрашивает разрешения.
Сам концерт модный, жирный звук, десять человек на сцене читают про свой район, толпа прыгает и беснуется, семнадцатилетние девчонки визжат от радости.
С этими же ребятами я позже сходил на местных хип-хоп звёзд Istanbul Trip. Около клуба я единственный раз видел, чтобы турки полностью забили на бары и просто пили на улице огромной толпой. Парни в адиковских олимпийках, покрытые татухами, чокаются со мной, английский никакой, но они знают по-русски “брат” и “пошёл на х*й”. Говорят, друзья из Чечни научили.
Сам концерт модный, жирный звук, десять человек на сцене читают про свой район, толпа прыгает и беснуется, семнадцатилетние девчонки визжат от радости. Кадыкёй, Кадыкёй, Кадыкёёёй!
Еще в Стамбуле нет легалайза на траву, но это мало беспокоит детишек. Все всегда говорили, что все в наличии, у всех есть друг, который знает друга, и никакой даркнет не нужен. Однако внаглую на улице никто не шмаляет, безумных растаманов не видел. Хотя и приличная девочка-студентка не будет округлять глаза, когда рядом кто-то заговорит о марихуане.
Тарлабаши
Первая я же статья про Стамбул, которая попалась мне на глаза, была про районы города. Одни, мол, на европейской части, другие на азиатской, одни дешевле, другие спокойней. И только один район описывался как полное дно – Тарлабаши (ударение, если я правильно услышал местных, на вторую “а”). Типа одни курдские мигранты, барыги, проститутки, плюс самое большое в городе трансгендер-сообщество. Ну я такой, *бааать, вот где я буду жить. Буду напиваться с местными и показывать голого друга из-под юбки русским туристам. И копам.
Потом другая история: думаю, дай чекну на букинге чиповые хостелы, не аирбнб же единым. И самый первый в сортировке по цене вылезает Беллависта Веган (!) Хостел. Это еще в Москве все было, и я немного удивился. В Стамбуле есть веганы? В Стамбуле есть веган хостелы? Чивооо?!
Стоит ли говорить, что это чудо оказалось прямо в центре того самого района. Отзывы в нете соответствующие, вроде ничего, да даже завтрак, бат вери бэд нейборхуд, онли пушерс энд проститутс он зе стрит. Ну все, думаю, мама, я в раю, хоть помирай прям там.
Потом все конечно пошло не так, бронь у них не работает, в фейсбуке они отвечают через раз, и вообще я сейчас целую комнату снимаю дешевле, чем койко-место в этом клоповнике. Но я таки дошел до Тарлабаши. Оффлайн гуглмэпс, включенный gps, ну и мой обворожительный английский. Идти недолго, кстати.
И знаете что? Ох**нный район. Помоек, барыг и транс-проституток я почему-то так и не увидел, но ощущение, что ты вот сейчас перешел дорогу и оказался в несколько ином мире, – оно в наличии. Вдвое больше сушащегося белья повсюду, чумазые дети орут из всех углов, но самое крутое, все местные с тобой здороваются! Это, конечно, потому что нормальные туристы здесь не ходят, и местными просто непонятно, что ты тут забыл. Но стоит начать улыбаться и не прятать свое личико, как все вокруг расцветает.
Тут как раз и темнеть начало, про хостел никто ничего не знает, хотя он в 50 метрах на соседней улице. Еле, в общем, нашел, еле зашел внутрь, а там смуглая женщина с таким прямо крутым акцентом, что вот понятно, что ей это только для работы на ресепшене и надо. Овнер, говорит, на свадьбе, для разговора на английском приходите по утрам, но места вообще есть, вэлкам. Завтраки даем, бат ноу мит, ноу милк. Грейт, ма фрэнд.
Прямо в соседней двери пекут какие-то хлебные лепешки с шаурмой, думаю, раз соседи веганы, дай спрошу. Третий работник в итоге начал объяснять первым двум, шо такое виган, но в наличии, конечно, ничего. Ну, хлеб есть. Я взял пива через дорогу и пошел.
Заметил, кстати, что про Телеграм знают люди именно из тех стран, где сложновато со свободой слова
А после недели на азиатской стороне еще неделю я прожил в этом хостеле. Заправляет всем этим чувак по имени Метин, дядька лет пятидесяти с длинными волосами и в шлепках. Местный веган-активист. Кухня только веганская, половина работников – веганы-волонтёры, другая – девчонки из Марокко, говорящие на франзуском лучше, чем на английском и турецком. Эти уже за деньги, на веганство им пофиг, но правила соблюдают. Постояльцы в Беллависте тоже огонь – мигранты, пытающиеся продать тебе гашиш, одежду и все, что угодно. Говорили они только на французском – через переводчик в телефоне – но как бы я смог с ними подружиться, ничего не купив? Был парень по имени Лага из Ливии – до сих пор болтаем с ним в телеграме. Была девчонка из Ирана (заметил, кстати, что про телегу знают люди именно из тех стран, где сложновато со свободой слова). Была парочка человек, которые заселились из-за веганства, а не дешевизны – та самая Лайла из Лондона, которая покорила моё сердце за день до отъезда, и турок Бариш, написавший мне на бумажке слова для поиска постной еды. Он, кстати, остался там волонтером.
А сам район не такой уж и страшный, хоть Лага и рекомендовал мне не высовываться на улицу после десяти. Мне и самому, говорит, страшновато, а ты еще и белый. Я, конечно, его не послушался, ха-ха. Жив, цел, остался при своём имуществе.
Это, конечно, не весь Стамбул. Я видел целые кварталы, занятые военными, с табличками о запрете съемки (на меня засвистел человек с автоматом из-за забора через пять секунд, как я достал телефон – не сфоткать, а посмотреть карту – но пришлось ретироваться). Видел окраины без праздника круглые сутки. Да и с политической обстановкой в стране так себе.
Но в целом впечатление от города отличное. Есть религиозные традиции, есть не слишком демократичное правительство, но люди вокруг не хотят съесть тебя за то, что ты отличаешься. Огромный мегаполис, в котором все заняты своим делом, и моим делом было впитать максимум местной атмосферы за три недели. Азия или Европа? Традиции или новаторство? В Стамбуле смешалось всё, и это создаёт его собственный облик.
Понравился этот материал? У нас на “Пассажире” есть еще много интересного! Лучшие статьи за 2018-ый год можешь посмотреть здесь, а чтобы следить за новыми публикациями, подпшись на сообщества журнала “В контакте” и Facebook, листай нашу страничку в Instagram или смотри канал в Telegram.
