Просыпается как-то старый растаман Вася у себя на квартире. И думает: ништяк. Хотя не, на самом деле он так не думает. Давно уже так не думает, просыпаясь, старый растаман Вася. Да и не растаман он уже. У него жена, ребенок, работа в офисе с восьми до семи, отпуск два раза в год по две недели, и плешь на голове растет. И Москва вокруг. От растаманства одни воспоминания. Так что просыпается он у себя на квартире и думает: нормально. Новый день. Сойдет. И не улыбается даже. И не радует его, что май на дворе, что солнышко в глаз светит и уже в зелени всё. И вроде привык уже так жить старый растаман Вася. Но нет-нет, да проскакивает в его голове мыслишка: что-то тут не так. Какой-то в этом всем подвох. И вот едет Вася в метро на свою работу (а он редактором работает на телике в новостях), фейсбук в мобилке листает и вдруг такой: о! Гайдук в Москву приезжает. Сказки будет в чайной рассказывать. А что, если написать Гайдуку да об интервью попросить? Я ж, Вася, не просто старый растаман и офисный работник, я ж еще и журналист в “Пассажире”.
В общем, списался Вася с Гайдуком, а тот душевнейшим мужиком оказался. И интервью дать сразу согласился. Вася-то хоть и старый растаман, но старый – это так, одно название – тридцатник с гаком. А Гайдук реально олдовый – 55 лет, хаер длинный и борода седая. Он и книжки свои с растаманскими сказками издавал, и переводами с иностранных языков занимался, и Индию исколесил вдоль-поперек, и эпос ихний собирает, и с гастролями по всей России мотается, и не только по России. И вроде в инстаграме с ютубом особо не светится, но пипл все равно его знает и любит. Причем давно уже знает, лет 15-20, – как крутого рассказчика, писателя и вообще душевного дядьку. И на концерты его полные клубы набиваются. Сам с Днепропетровска родом, в Полтаве жил, в Москве, в Индии и где только не жил.
В общем, есть чего почерпнуть от мужика, решает Вася. Светлых мыслей поднабраться. И приезжает Вася через неделю на Рижскую, в чайную, где концерт будет, с Гайдуком ручкается, камеры-диктофоны свои заводит, морду серьезную делает, как у настоящего журналиста, и разговор с Гайдуком начинает. Ты, читатель, этот разговор можешь прочесть, а ежели лень, видюху посмотри – вот она, прямо тут.
Про юность
– Сегодня вы выступаете в Москве. Как вам этот город? Как ощущаете себя здесь?
– Я люблю Москву, очень удобно себя здесь ощущаю. Удобный город Москва.
– Вы как-то говорили, что путешествовать начали с детства – родители брали с собой. А кто ваши родители, чем они занимались в то время?
– Мои родители инженеры. Но отец достаточно быстро ушел с инженерской работы, и работал рефрижераторщиком на поездах. Это был формат турпохода на байдарках, ездил я с ними в Карелию, по Украине много, по Беларуси. У железнодорожников в советское время был бесплатный билет один раз в год. И можно было брать с собой детей на этот билет. В общем, ни один из этих билетов не пропадал.
– А в юности, когда стали ездить самостоятельно, какими способами ездили?
– И автостопом, и на поездах. Использовал любую возможность передвигаться.
– Вы в то время уже были неформалом – борода, длинные волосы и все такое?
– Длинными волосами я оброс позже, чем бородой. Борода появилась лет в 18, а хаер хипповский – где-то после 22-х.
– Растаманские сказки появились, когда вам было лет 30 или чуть больше…
– Можно даже совершенно точно сказать, когда начались Растаманские сказки, это была осень 95-го года, мне тогда был 31.
– Было ли что-то до них в плане литературного творчества?
– Много чего было. Пишу я сколько себя помню, сочиняю еще раньше. Было, но вряд ли это заслуживает внимания.
– Это было похоже на то, что вы стали писать потом?
– Нет, абсолютно не похоже. Это было больше похоже на постмодернистскую прозу. Борхес, Кортасар, вот это всё.
То, что я писал до растаманских сказок, было похоже на постмодернистскую прозу. Борхес, Кортасар, вот это всё. Вряд ли это заслуживает внимания.
– Судя по вашим новостям в соцсетях, все эти истории из постсоветской среды – растаманские сказки, “Цывильные сказки”, “Городские сказки”, “Сказки с матюками” – сейчас как бы в стороне (лишь старые истории исполняются на концертах). А в центре вашего внимания индийская мифология. Вы пишете новые растаманские сказки? Ждать ли читателям-слушателям новых историй из здешней жизни?
– Новых растаманских сказок, в общем, не появляется. Поскольку мало я общаюсь с нынешними растаманами, а общаюсь, в основном, с индофилами. Я же сказки-то не придумываю за редким исключением. У меня своих сказок штук 20, может быть, 30. А остальные три сотни – это все, что я насобирал. Растаманские сказки собирались, когда я плотно общался с местными растаманами. Тогда мне пришла в голову идея все эти истории трактовать как фольклор малой этнической группы.
Про интернет 90-х и полтавских растаманов
– А что представляла собой в те же годы – середина-конец 90-х – полтавская тусовка? Та, в среде которой рождались первые растаманские сказки. Что это были за люди? Чем занимались, как жили?
– Если помните песню у Борис Борисыча “Растаманы из глубинки” – вот она как раз про них. С той только разницей, что гроверство в шкафах тогда не было распространено. Люди сеяли у себя на дачах, на пустырях. Вокруг этого все вертелось.
– Молодежь?
– Молодежь, от 20-ти до 30-ти. Была тусовочка чернушников, куда ж без них, которые за маком ездили. Потом какой-то умник привез в Полтаву винт. Пошло-поехало, тусовка стала превращаться из растаманской в более наркоманскую. Ну, а потом, когда я уехал в 98-м, я туда несколько раз заезжал, и где-то вот лет через 5 понял, что в Полтаву я уже не вернусь. Потому что там все осталось как было, а я уже другой.
– Всё те же люди занимаются всё тем же?
– Ну да, именно.
– Те первые сказки впервые публиковались в интернете, еще в середине девяностых. Как сложилось, что вы еще в те годы стали пользователем интернета? Как компьютер появился?
– А я не был пользователем интернета. У меня был приятель Славыч, фидошник, он как-то раз ко мне зашел, увидел растаманские сказки и сказал: “А дай дискетку”. Я ему дал, и на другой день эти сказки были в ФИДО. Вот, собственно, и всё.
– А что собой представлял рунет в то время? Чем, помимо немассовости и разных технических моментов, он отличался от нынешнего?
– В рунет я пришел в конце 98-го, в начале 99-го. Он был гораздо более текстоориентирован. Из-за того, что скорости интернета были низкие, слушать аудио на модеме 56 килобайт в секунду было совершенно нереально, можно было только качать. Скачивание трека занимало несколько часов. Поэтому очень большой популярностью пользовались именно тексты. Их было превеликое множество. Тогда, собственно, началась эпопея с оцифровкой всего и вся, появилась библиотека Мошкова. Выплыло огромное количество книг, которые без интернета я бы не нашел, выплыло большое количество писателей, которые без интернета никуда бы не продвинулись. И. собственно говоря, интернет тогда был продолжением литературной тусовки, продолжением, расширением. Потом литературная тусовка отошла на второй план, когда появилось уже mp3, mp4 b и особенно когда появилось потоковое видео. Интернет эволюционировал в сторону телевизора с расширенными функциями. Тогда ни о чем таком даже мечтать невозможно было.
Атмосфера в рунете конца 90-х была примерно такой же, как сейчас в Телеграме. Можно было говорить обо всем и не бояться, что тебя поймут неправильно.
– Какой была атмосфера в интернете, общее настроение?
– Атмосфера… в принципе, была примерно такой же, как сейчас в Телеграме. Очень свободной была, можно было говорить обо всем и не бояться, что тебя поймут неправильно.
Про растаманов XXI века
– Предполагаю, что катаясь с выступлениями по России, вы находитесь в определенном круге общения – организаторы, слушатели, те, кто вас вписывает и т.д. Опять же предполагаю, что среди них много представителей хипповско-растаманской субкультуры – такие, очень обобщенно, условные посетители фестиваля “Пустые холмы”.
– В общем-то да. Но посетители фестиваля “Пустые холмы” – это не та хипповско-растаманская субкультура, которая сидела на жопе в Полтаве. Это совсем другие люди, более продвинутые, для которых конопля – это уже не предмет интереса, а просто фон жизни.
Фото – соцсети Д. Гайдука
– А вопрос, собственно, такой: какие перемены произошли в этой условной субкультуре, этой тусовке за последние 20-30 лет?
– Изменения очень позитивные. Во-первых, практически изжита инъекционная наркомания, что большой плюс. Во-вторых, никто не юзает опиаты. К сожалению, стимуляторы остаются предметом интереса для многих. Но и в этом деле гораздо больше умеренности, чем было раньше. Практически нет инъекционного употребления. Народ гораздо более грамотный – меньше суеверий, меньше предрассудков. Больше знания. Обо всем. И больше умения. Народ не ждет, что для них кто-то что-то сделает – просто берут и делают. Естественно, это не может не радовать.
– Хотя, вы знаете, многие говорят – например, организаторы концертов – что сейчас молодежь больше дома сидит, на концерты меньше ходит. Из-за того же интернета, из-за доступности информации. Есть такое?
– Не заметил. У меня по “Городским сказкам” в Питере было два аншлага.
– В продолжение предыдущего вопроса: как изменилась культура, стиль потребления ганджи в СНГ за последние 20-25 лет?
– Очень изменился, очень. Разительные изменения. Другая культура совсем. Ежели раньше это было собирательство (в основном, по деревням либо в городах люди покупали то, что другие насобирали) и, главным образом, это была шалашка, откуда-то с обочины собранная, то сейчас это гроверские шишки. Сейчас каждый второй знает, какой сорт курит. Естественно, используются вапорайзеры очень часто. Нет, понятно, что водный не сбавил своей популярности. Водный есть водный.
Органы власти совершенно не заинтересованы в том, чтобы щемить всякую шантрапу вроде меня.
– В России большинство употребляющих траву людей – особенно взрослых и даже в годах – редко рассказывают об этом своем увлечении. Тема ганджи и всего, что связано, у них остается только в кругу друзей, в стенах кухни и т.д. – мол, не надо об этом лишним людям знать.
– Ну вы ж сами понимаете, это Россия.
– Вы на эти темы всегда говорите очень открыто. Почему?
– А что с меня взять-то?
– Ну, может, случались проблемы с органами власти, милицией из-за вашей известности в статусе именно растаманского сказочника.
– Не случались. Проблемы с органами власти случаются у тех, у кого достаточно денег или достаточно влияния. Органы власти совершенно не заинтересованы в том, чтобы щемить всякую шантрапу вроде меня. Если бы я был, допустим, долларовый миллионер либо народный лидер, у меня давно бы уже были проблемы. Но я ни то ни другое.
– Но, тем не менее, собираете концерты. На афишах написано “Растаманские сказки”, а растаман для обывателя – синоним наркомана.
– У меня на афишах давно не написано “Растаманские сказки”. На афишах последнее время пишется: “Городские сказки”, “Сказки о счастье”, “Жизнь замечательных животных”. Вот такие программы последнее время хитовали. Я заметил, что публика ходить на растаманские сказки стесняется. В особенности это касается платежеспособной публики. Те самые серьезные люди, которые не любят афишировать, что курят, но любят сказки. Ежели вешаешь на афишу какую-нибудь растафару, соответственно, можно ожидать, что припрется публики поменьше, публика вся будет с дредами, половина публики будет просить пустить бесплатно, половина вообще не придет, потому что дорого.
Про политику и большие тиражи
– Вы и в творчестве (“Покемоны против телепузиков”), и в своих интервью…
– Это был проект журналистский – “Конопляные джунгли”, колонка, которую я вел для high.ru.
– ….не раз высказывались в аполитичном духе – мол, политику в свою жизнь пускать не надо.
– Безусловно, не надо. Я очень жалею, что в “Конопляных джунглях” много внимания этому посвятил.
– Интересно, как вы сами для себя это обосновываете. Почему политика – то, чем интересоваться не стоит?
– Потому что это чужие дела. Чужие новости. Интересуясь политическими новостями больше, чем своими, мы просираем свою жизнь. Наша жизнь гораздо больше достойна нашего внимания, достойна фиксации. Достойна того, чтобы делать из нее историю. Чем жизнь каких-то дядек, которые нам даже не знакомы.
– А раньше вы, получается, были более политизированы?
– Раньше у меня была жена-журналистка, про нефтянку писала. Раньше у меня была работа на high.ru, которая волей-неволей заставляла освещать актуальные темы. Безусловно, я каким-то образом этих тем касался. Мало того, я в них варился, я в них жил. Я по “Эху Москвы” узнавал, когда жена домой придет.
– Придет и подкинет тем для колонок?
– Нет, просто если там какая-то острая новость про нефтянку, значит, жена придет поздно, потому что она где-то на прессухе. Тогда ж мобильной связи не было, это было самое начало нулевых. Мобилки у нас появились где-то в 2003-2004-м. До того был такой вот способ. У меня и телефон-то был постоянно под интернетом. Потому что модем блокировал телефонную линию, так что мне позвонить было невозможно.
Из моих книг самым большим тиражом издавались энциклопедии о гадании и предсказании. Там были какие-то цифры – не то 30 тысяч, не то 50, ну, короче преизрядно.
– На Луркморе в статье о вас написано следующее: “Книжки Гайдука выходили в издательстве «Миф» Альберта Егазарова…”
– Было дело, но это были совсем другие книжки, это были энциклопедии.
– И дальше там пишется: “в курилке которого Гайдук разминулся с В. Пелевиным великое множество раз”. Так и не пересеклись в итоге?
– Да, не пересекся. Я туда наезжал раз в три месяца, привозил очередную переведенную книгу из Полтавы, забирал новую книгу плюс деньги. И Пелевин для них работал, он для них редактировал максимовский перевод Кастанеды. И после этого он туда захаживал какое-то количество раз. Потом перестал. Так и не встретились.
– Кстати, какая из ваших книг была издана самым большим тиражом? Та, где на обложке зеленая травка внизу? “Растаманские сказки и все такое”?
– Не-не-не, самым большим тиражом издавались энциклопедии о гадании и предсказании. Там были какие-то цифры – не то 30 тысяч, не то 50, ну, короче преизрядно. Ну, и “Мистики XX века”, но на ней моя фамилия не стоит как составителя. Потому что половина книжки – перевод с английского, другая дописана частично мной, частично моими друзьями. Подписана книга псевдонимом. Тираж тоже был преизрядный.
– Я почему спрашиваю: изначально “Растаманские сказки” были темой андеграундной, интернетной, “для своих”, а между тем я книжку со сказками впервые увидел в книжном магазине в своем родном провинциальном городке уже году в 2003-м. Что говорит о том, что книжек много было.
– Да, книжки издавались. Собственно, на “Ультра.Культуре”, где издавалась та книжка с зеленой травкой на обложке, было одно из самых многотиражных изданий. У них большие тиражи были только у скиновской серии и у растаманских сказок.
– С Кормильцевым лично общались?
– Общался. Кормильцев – хороший человек. Интересный, эрудированный, непредубежденный.
Про Индию
– Лет пять назад вы устраивали экспедицию по Индии – “По следам царевича Рамы”. Насколько я понимаю, это было что-то типа тура?
– Да, это был в какой-то степени как тур. Некоторое количество пассажиров. Впечатлений у всех было хоть отбавляй. Некоторые из участников вообще были в Индии в первый раз, и вот так сразу – именно по всей “дикой” центральной Индии, где белых людей видят раз в год. Для меня очень многие из этих мест были новыми. Начиная с Праяда, всё была целина непроезженая.
– Повторялись такие туры?
– Не повторялись. Самый первый тур оказался в коммерческом плане совершенно невыгодным и даже разорительным. Если группа соберется, с радостью поеду по этому маршруту, тем более, что уже знаю все плюсы, минусы, подводные камни.
– Вы говорили, что Индия – та страна, где вы при возможности с удовольствием осели бы. Чем так привлекает Индия?
– Разнообразием. Вот допустим, сейчас, когда на юге камни плавятся, на севере снег лежит.
– Ну, в России, скажем, тоже разнообразие.
– Россия менее разнообразна в климатическом плане. И в этническом плане менее разнообразна. В Индии каждые 200 километров – новый народ, новый язык, новые приколы.
– А на хинди говорите?
– Может, слов 100 знаю, но не говорю. Собственно, там со всеми можно по-английски поговорить в пределах бытовой необходимости. А слышать, о чем они говорят в автобусах, в общем, не хочется. Он так очаровательно красиво звучит, этот хинди. Если я, не дай бог, начну его понимать, это будет то же, что русский.
– Каковы, на ваш взгляд, основные черты их менталитета?
– Позитивные они. Они, в общем, считают, что на людях проявлять свое недовольство жизнью – не вполне прилично, это значит выставлять себя неудачником. Поэтому даже если у него не все хорошо идет, он все равно улыбается.
– У вас довольно экзотическая внешность – особенно для индийцев. Как они реагируют на вас? Как на всякого белого или…?
– Моя внешность бывает разная. Иногда бороды и волос больше, иногда меньше. Самый оригинальный комплимент мне сделали в городе Бунди. Маленькая девочка четырех лет сказала “Баба бут”. “Бут” – это призрак, нечисть, черт, короче. Ну, я тогда был, конечно, более заросший, чем сейчас.
– Ваши программы “Сказки Северной Индии”, “Сказки Южной Индии”, “Индийский покойник” – как они создаются? И что это? Пересказ индийского эпоса и его адаптация к своему стилю?
– “Покойник” – это не эпос, это развлекательная литература средневековая. Она писалась кашмирским писателем Самадевой для тамошней принцессы. В течение многих-многих лет он по сказке в день ей поставлял. Это была, видимо, работа всей жизни. Вот я бы мечтал о такой работе (улыбается). Получился такой объемный компендиум, и в этом компендиуме содержались 25 рассказов Ветала, которые очень полюбились индийскому народу. Они постоянно издаются-переиздаются, пересказываются, сериал по ним сняли. В один из своих первых приездов в Индию я набрел на детский пересказ этой книги. Купил английскую брошюрку на очень смешном индийском английском. Стал ее читать и понял, что из этого можно много чего сделать. А у меня тогда была халтурка для сайта “Индостан.ру” – по сказке в неделю. Конечно, оплачивалась она хуже, чем у Самадевы, но все-таки какие-то обязанности… Тем более мне аванс за 10 сказок заплатили, вот я и сделал одну длинную многосерийную. Так и понеслось.
Честно говоря, если бы в 2007 году мне приглянулась другая страна, я бы тащил оттуда. Я просто собираю, где вижу. Нахожу че-то интересное – показываю людям. Может быть, в этом моя миссия.
– А остальные?
– Остальные из разных мест собраны. Неоценимую помощь оказал А.К. Рамануджан с его сборником “Народные сказки Индии”. А находил я некоторое количество редких сборников на английском на непальском сказок, бенгальских сказок, таких, что издавались тиражами по 300-400 экземпляров. Кое-что слышал от туристов, кое-что от местных.
– Получается, что если будете хинди изучать, то начнете не только разговоры в автобусе понимать, но и целый пласт литературы вскроете.
– Боюсь, что нет. Видите ли, хинди – это не как русский. По-русски все говорят от Калиниграда до Владивостока примерно одинаково. А на хинди говорят только небольшое количество жителей Харьямы – это язык их родной – и дикторы центрального телевидения. Так-то у каждого свой диалект. Они немножко понимают базовые слова на хинди, так называемый “хиндустани”, на котором на рынке говорят, который действительно служит средством межнационального общения в Северной Индии. На юге его не понимают вообще. Ну то есть грамотные люди более-менее понимают, простой народ, как я, знает слов сто. То есть проникновения в индийский фольклор хинди, в общем, не облегчает. В каждом случае нужно осваивать свой диалект. И им заниматься. К тому же, собственно, на хинди по литературе гораздо меньше издается, чем на английском. А поскольку люди, знающие только хинди, они традиционно менее грамотные, меньше уделяют внимания литературе и, соответственно, для них нечего стараться, считается.
– А вы видите в этом какую-то миссию, скажем так? Донести до русского слушателя и читателя всю эту литературу?
– Миссии, в общем-то не вижу. Честно говоря, если бы в 2007 году мне приглянулась другая страна, я бы тащил оттуда. Я просто собираю, где вижу. Нахожу че-то интересное – показываю людям. Может быть, в этом моя миссия.
Вот такой вот разговор вышел у старого растамана Васи с Гайдуком. Почерпнул он чего полезного или нет – не столь уж важно, я так думаю. Главное, разговор получился приятный, вечер интересный, и интервью вроде ничего. А вам как?
Понравился этот материал? У нас на “Пассажире” есть еще много интересного! Лучшие статьи за 2018-ый год можешь посмотреть здесь, а чтобы следить за новыми публикациями, подпшись на сообщества журнала “В контакте” и Facebook, листай нашу страничку в Instagram или смотри канал в Telegram.
