Overkill for Profit – первая и на данный момент последняя хардкор группа из Азербайджана. За семь лет существования команда записала очень мощный альбом, выпустила мини-сплит на виниле, бесчисленное количество раз меняла состав и не сыграла ни одного концерта. О том, как в Баку появилась группа, играющая жесткий и напористый хардкор в духе американских классиков жанра, о панк-сцене на Кавказе и о музыкальных субкультурах в Азербайджане – в нашем материале (на основе интервью для фэнзина Frenzy Times).
О создании и жизни группы
Тимур (гитара): Мы пытались играть какой-то панк-рок года с 2004-ого, но тогда это было на уровне домашней репетиции в комнате. Назваться решили «ОФП» – общая физическая подготовка, так как мы были гандболисты, наш басист (самый первый) был тоже спортсменом – кандидатом в мастера спорта по плаванью.
Со временем решили играть хардкор, появились другие идеи, немного другое мышление, а название как то привязалось уже. Поэтому было решено просто оставить ту же аббревиатуру, но на английском языке уже – OFP (Overkill for profit). На русском языке это значит «массовое убийство ради прибыли». Первая наша нормальная репетиция была осенью 2008-ого года.
Дима (вокал): На протяжении всего времени у нас были большие проблемы с набором группы. Приходили люди и также уходили, отсеивались, потому что мы изначально хотели найти именно тех, кто, прежде всего, понимал бы идею. В начале – идея, а потом уже все остальное. С этим были постоянные проблемы.
Тимур: Сложно даже найти человека, которому нравилась бы хотя бы такая музыка, которую мы играем. Учитывая, что рок-тусовка в Баку сама очень маленькая, и среди этого ограниченного числа найти здесь музыкантов, да еще и по панку и хардкору очень сложно.
Дима: Еще у нас здесь извечные проблемы с местами для репетиций, которые и сейчас можно пересчитать по пальцам. Почти все закрылись по той или иной причине. Репточки обычно открывались в старых ДК, которые потом либо сносили, либо переделывали под другие объекты. Как, например, дом торжеств «Гюнеш», в котором мы репетировали.
Тимур: Это бывший ДК, и параллельно сделали ресторан для свадеб. Полгода мы там репетировали с очередным составом.
Дима: А потом все закрылось, поскольку в ресторане произошел какой-то инцидент. Кто-то кого-то ножом пырнул, ну и менты все прикрыли. И не смотря на то, что сейчас с базами для репетиций здесь очень сложно, нам повезло – знакомые Вадима помогли нам с местом, и процесс возобновился.
Тимур: Выступать же у нас вообще не получается никак. Только состав сыгрывается, буквально полгода играем, потом хоп! Либо база накрывается, либо кто-то уходит из группы и опять с нуля все начинать.
В принципе, рок-концерты у нас в городе проходят, и было даже два панк-гига с участием грузинских команд, но мы не выступали. Можно упомянуть лишь фестиваль, где я играл с поп-панк группой «Эдем» вторым гитаристом (их второй гитарист ушел из группы неожиданно). В конце сета мы сыграли песню Overkill for Profit «Твоя вера» с Димой на вокале.
О песнях и записях
Тимур: В принципе, все наши тексты довольно социально направлены. Нельзя сказать, что мы аполитичны, и нельзя сказать, что песни носят ярко выраженный политический характер. С текстами, учитывая местные реалии, надо быть немножко поаккуратнее.
В записи на данный момент у нас только две песни – «Призрак свободы» и «Право на выбор». Записаны они в разное время. «Призрак свободы» мы записали, кажется, в начале 2009 года на студии, барабаны там набраны на компьютере.
Дима: На студии «ИлькинРекордс». Илькин – так мужика зовут.
Тимур: Ха-ха, да, прикинь, студия! Жесткое название… Мужское имя, то же самое как «ВасяРекордс».
Эта запись вышла на компиляции азиатской андеграундной музыки на Филиппинах. Фрэнсис Джордан, если не ошибаюсь, из группы Istukas over Disneyland (I.O.D.) издал этот сборник.
Потом поступило предложение от Люка Хааса. Это широко известная личность в кругах андеграундного панк-рока стран третьего мира, большой энтузиаст. Он француз, работает в Красном Кресте. Побывал более чем в ста странах, под двести даже!
Люк – большой любитель находить группы из стран третьего мира. Это может быть какой-нибудь рок, пост-рок, в общем, разные стили. Но в первую очередь это, конечно, панк. Он сам такой панк, старый-старый панк! Пятьдесят лет ему будет.
Вначале он собирался делать проект кавказского панка: и Грузия, и Азербайджан, и кавказские республики России, но почему-то у него не получилось. Он уехал работать в Северную Корею, и все это заморозилось. В итоге было решено сделать азербайджанский проект с нашей группой, но у нас было только две записи, и выбор пал еще и на поп-панков Edem. Сплит вышел на виниле, всего было издано 500 штук, из них сто он переслал нам: 50 – «Эдему», 50 – нашей группе.
О знакомстве с панк-хардкор музыкой
Тимур: В начале 2000-х годов мы с Димой начали слушать какой-то непонятный разный рок, бегали по магазинам и искали кассеты. Не было ни сидюков, ни интернета.
Дима: Я учился в школе тогда, и мне мой одноклассник Эльшан подарил кассету «Тараканы!». Это был альбом «Страх и ненависть». Позже он стал одним из самых котируемых мной альбомов группы. Но тогда я не сразу в него врубился. У меня еще магнитофон был такой, что колонки пердели, поэтому очень трудно было саунд распознать. А потом мне с каждым прослушиванием все больше и больше начинало нравиться, меня стала заводить эта музыка. Потом я стал вслушиваться в тексты. И вот отсюда можно мой старт считать!
Тимур: Меня поначалу раздражал голос Сида. Я ненавидел этот вокал, но потом этот альбом пропер по-черному просто!
Тимур: Был еще такой прикольный момент. У нас есть один бард, большой любитель «Гражданской обороны». Алыш его зовут. У него был каталог музыкальных записей, мы приносили ему болванку – он записывал музыку на диск. Там попадались самые разные компиляции – «Панк-канонада» какая-то была, если не ошибаюсь, на какой-то компиляции Sick of it all попался, на какой-то компиляции был Distemper.
Дима: Этот самый Алыш, который нам это все записывал, – взрослый мужик, у него своя семья, дети. Сувенирчики продавал раньше. У него было хобби собирать всякие сборники, именно по панку. Насколько я знаю, он до сих пор этим занимается для себя.
Сахиб (бас): Первое, что я послушал еще в школе, был альбом Nirvana «Bleach». Сначала он мне не понравился вообще никаким боком. Я ничего не понял в нем. Прошло какое-то время, и мне дали альбом Offspring «Americana». С этого момента меня сорвало на панк-рок: Offspring, Green day, в дальнейшем Blink 182, дальше больше – дальше больше. В итоге вернулся обратно на «Нирвану», и этот «Bleach» очень пропер даже.
Вадим (гитара): В принципе, у меня, как и у Сахиба, фактически тоже началось все с «Нирваны».
Была Nirvana, Metallica, то есть слушал все подряд, но конкретно к панк-року или хардкору у меня не было интереса. В свое время я начал заниматься музыкой и, попав в одну из групп, попытался играть гранж. Потом я ушел в другую банду, где начал играть ню-метал. Кстати, может быть, кто-то слышал, про группу Fatal nation.
Дима: Они выступали на Metal crowd, на Red Alert.
Тимур: Рамин, наш барабанщик, все это время в основном играл там.
Дима: Касательно темы хардкора, Вадим и Сах, по сути, только вливаются в это. Вадим у нас даже больше по металу как-то. А вот наш барабанщик Рамин давно этим увлекается.
Тимур: Он любит нью-йоркскую школу хардкора.
Дима: В свое время, будучи нашим старшим товарищем, он нам тоже давал информацию о хардкоре.
О субкультурах в Азербайджане
Тимур: Мы единственная хардкор-группа на всем Кавказе, других больше нету. Были у нас две такие группы – No brakes и «Антифриз», но ребята, по-моему, немножко сами не понимали чего хотели, и долго группы не прожили. Собрались без идеи конкретной, просто проиграть, побаловаться.
Дима: Какой-то определенной панк-тусовки у нас никогда не было. Какие-то люди приходили, может быть какие-то и сейчас есть, но мы лично с такими не знакомы. Мы автономно немножко работаем.
Тимур: Мы держимся подальше от нашей рок-тусовки, так как там ничего хорошего не происходит. Наши рок-группы считают друг друга конкурентами, их цели – стать рок-стар и выяснить кто круче. Какие-то игры, интриги между собой затевают. Кавказские понты, только в рок-среде.
Дима: Короче, люди любят меряться, а мы к этому не стремимся, нам это совершенно не надо.
Тимур: Касательно субкультур в целом, достаточно долгое время в начале 2000-х здесь угарали по блэк-металу – это было 90% процентов рок-тусовки. Все были тру блэк-металистами. В те времена тусовка была намного больше, на концерты могло прийти по 500 человек. Причем на разношерстные концерты, где выступали группы разных направлений.
Вадим: Публика разнообразная была вообще. На концерте могли стоять рядом эмо с длинной челкой и, например, какой-нибудь блэк-металист.
Тимур: На таких мероприятиях бывали всякие забавные случаи. Например, когда мы выступили с единственной песней на местном фестивале, я играл вторым гитаристом с «Эдемом». Когда вокалист «Эдема», объявил, что выйдет на сцену Дима, и мы сыграем песню хардкор-группы Overkill for Profit, наши друзья были среди слушателей и услышали двух ребят. Один был в футболке Bullet for my Valentine, у другого была Metallica. Один другого спрашивает: «А что такое хардкор?» Другой ответил: «Не знаю, попса наверное какая-то!».
Дима: Еще у нас бытует выражение «Ты что слушаешь, рок или Linkin Park?» Я не знаю, блин, ты меня в ступор ввел! После этого перезагрузка полная идет.
Вадим: Нет, ну есть, конечно, люди, которые разбираются в музыке.
Тимур: Их 2-3 человека.
Тимур: Сейчас все те тру блэк-металисты либо красуются на афишах в метро с гламурными длинными волосами, либо стали диджеями, в «кислоту» ушли.
Тимур: В общем, с возрастом все это ушло. И сейчас блэк не так популярен здесь. Я даже не знаю, что сейчас популярно, может, deathcore какой-нибудь или metalcore.
Дима: И то metalcore уже не в почете. Сейчас в принципе ничего не в почете.
О контактах с музыкальными группами из других стран
Тимур: У нас есть контакты с российской сценой: с Changes (с Сашей Сиком), с Turbo Lax из Тольятти (хотя они уже распались), с Bojarski. В принципе есть много групп из России, с которыми мы контактируем. Кажется, и из Украины есть.
Дима: В свое время с Ray переписывались, когда они «живы» были. Они Тиме футболку обещали, ха-ха.
Тимур: Сейчас с Турцией налаживается контакт. Возможно, этим летом мы заглянем в Стамбул. После того, как вышло наше интервью в немецком журнале Plastic Bomb, появилась куча новых контактов. Говорили, что помогут, если поедем в Польшу, Германию, даже в Южную Корею кто-то позвал! Это был очень большой бум. Но потом как-то все это притихло.
О DIY панк сцене на Кавказе
Тимур: Основные наши знакомые – это грузины. Была группа «Скалиоз», но они развалились. Барабанщик сейчас в Греции учится, поэтому состав расклеился. Была группа у них еще «Водка втроем» – такой алко-панк во главе с Кешей (Ливан Манагадзе). Это, своего рода, культовая личность в Грузии. Группа тоже распалась. Потом он собрал новую группу – «Фрик-шоу». Это довольно неординарный панк. Еще есть какие-то команды у них молодые. Я и сам видел в Батуми на оупен-эйре пару групп, одни из них играли что-то вроде Ramones, такой классический панк. Но я не очень хорошо знаю, что в данный момент происходит в грузинской панк-сцене.
Дима: У нас как-то организовывали один панк-концерт, и сюда приезжала группа «Бутафория» из Грузии. В принципе тоже неплохие ребята были.
Тимур: В общем, рок-среда в Грузии, конечно, намного более развита, чем у нас. Там больше и по металу, и рок-тусовка больше, чем у нас здесь, более продвинутые в этом плане ребята. Насчет Армении сказать сложно, можно судить только по словам ребят из Грузии. Там хардкор команд нету, есть панк-группы, но их тоже немного. А на Северном Кавказе полная тишина.
О повседневной жизни в Азербайджане
Дима: Я живу на окраине, в получасе езды от центра. Лет 5-6 назад, если ты надевал, например, шорты, по-любому приходилось ловить на себе косые взгляды. Может быть, они и сейчас остались. Я думаю, что у нас есть места, где нрав более суровый. В свое время там можно было и схватить.
Тимур: До сих пор можно схватить!
Дима: Можно, да. Смотря, куда, ты зайдешь.
Тимур: Например, район Гюнашли (Gunashli), Солнечный (почти как Солнцево, ха-ха).
Был случай, например, пацан бегал по стадиону вечером в шортах и безрукавке. До него докопались со словами: «Наши матери и сестры смотрят из окон, как ты бегаешь в таком виде».
Дима: Этот парень как раз со мной работал. Я смотрю, он пришел весь такой покоцанный. Я говорю: «Что с тобой случилось?» Он говорит: «Да, ничего, бегал на стадионе…» Он даже шорты не одел! Бегал в финках (тренировочных штанах – прим. ред.) и безрукавке. Ну, просто смотрят, нормальный парень бегает, чего бы до него не до*баться?
Тимур: Деревенщина сюда понаехала. Мы с другом в детстве могли идти, а у нас в карманах были кассеты «Дэнди» или еще чего-нибудь, и 15-20 человек на нас бегут с палками: «Ааа, у них что-то есть! Давайте карманы выворачивайте!»
Дима: Было-было такое, да. Сейчас, конечно, уже нету.
О том, чем заняться в Азербайджане
Дима: У нас есть масса мест, где можно хорошо провести время.
Тимур: Где?!
Сахиб: Здесь хорошо в Грузии отдыхать!
Дима: Прежде всего, море, наверное. У нас есть такая местность Набрань, где народ отдыхает.
Тимур: Где очень дорого и говёно.
Вадим: Если приезжать отдыхать и останавливаться в отеле, то это будет дорого. Легче будет найти каких-то знакомых, даже познакомиться по интернету – намного дешевле будет, если они найдут какую-то квартиру.
Дима: Кроме моря, возможно, люди приезжают посмотреть какой-то местный колорит. Смотря кто за чем едет. Мест для развлечений у нас не очень много, скорее, есть какие-то исторические места. Гобустан, тот же…
Сахиб: Если приезжать как обычный турист, которому нужны определенные развлечения, то в этом плане тут вообще ничего нету. На самом деле, здесь все, что есть, это, грубо говоря, косметическое – где-то прогуляться, какие-то красивые места посмотреть, красивые здания и так далее, или заточено на показуху – какие-то дорогущие клубы и рестораны. Вот, допустим, поехал ты в Европу или в Дубай, ты можешь взять проспекты и посмотреть, чем бы тебе там заняться – пойти в аквапарк, покататься на квадроциклах, океанариум посетить, еще что-то сделать. Здесь же тупо сидишь вечером дома, тебе нехрен делать, единственное развлечение – это открыть фейсбук.
P.S. Группа Overkill for Profit распалась в 2015 году, оставшись уникальным явлением для азербайджанской рок-музыки. Интервью с ребятами состоялось в 2012 году. С тех пор большинство из них обзавелись семьями. Кто-то забил на музыку, а кто-то по-прежнему в деле. Кое-кого можно было даже видеть пару лет назад на Wacken Open Air (крупнейший в мире фестиваль тяжелой музыки) в составе азербайджанской сладж/стонер группы Pyraweed. Город Баку, кстати, тоже изменился с тех пор: появилась целая сеть хостелов и дешевого жилья, и вообще он стал более дружественным и доступным для бэкпэкеров.
