Публикуем рассказ одного из наших авторов, переносящий нас в конец нулевых – начало десятых. Типичный панковский выезд тех времен: «собаки», непомерное количество алкоголя, «догонялки» с кондукторами, скорая, автозаки, ОМОН, отделение, – в общем сплошное антисоциальное поведение и маргинальщина.
– Приветствую, отец! Едешь в Кострому ни гиг? Я тебе ссылку кинул…
– Нуу… А че почем?
– Дорога бесплатно, приезжим дешевле…
– Что спрашиваешь тогда, погнали!
Несколько бутылок темного и канистра спирта
Хорошего пловца достойная, ширь великой реки расстилалась пред нами в лунном свете. От долгого ожидания становилось прохладно и нам, и дюжим ОМОНовцам, с подачи властей любезно согласившимся скоротать дивную летнюю ночь в Костроме.
Начиналось все, вроде, неплохо. Поездка на теплоходе по Волге сулила несомненный аншлаг. Поездка на концертном теплоходе предполагала отличные выходные всем нам – и «понаехавшим», и местным, но…
По порядку и обо всем.
Давно уж минули те времена, когда на панк-хардкор концерт было не так просто попасть. Схема сегодняшнего дня проста: социальные сети, афиша состава в открытом доступе, «личка» организатора, несколько отзвонов знакомым ребятам – и вот наш состав, щщей в пятнадцать-двадцать, группируется в третьем с конца вагоне. Естественно, знаю пока не всех. Впрочем, несколько бутылок темного пива и пятилитровая канистра коньячного спирта решительно намекают, что с этими ребятами мы скоро подружимся.
В Александрове все уже «хорошие». Заваливаемся в вагон, бабка-кондуктор решительно отвергает мелочь, раздраженно ругает нас «фанатами» и требует полной оплаты проезда. Шутки ради начинаем бегать от нее, попутно заряжаясь алкоголем еще и еще. В Ростове веселью приходит конец: выскакиваем из «головного» вагона прямиком в объятия наряда «серых». После дружного нечленораздельно мычания на вопрос, отчего за электрички панки платить не должны, нас провожают от «собаки» прочь.
На перекладных через Ярик
Помню до сих пор картину, как, недоуменно хлопая глазами, главный по станции силился понять, как так получиться могло, что я здесь, перед ним стою, а мои документы и мобильный телефон, при всем уважении, неодушевленные все-таки предметы, с курткой уехали «тусоваться» в Ярославль. Информация отправлена на жесткий – обработка, загрузка – подождите пожалуйста… Йййййесть!!! «Ох, да шли бы вы отсюда…»
Стопим на трассе. Десятка два человек ирокезной и лысой наружности растянулись на сотни две метров – бдительные автомобилисты предпочитают поддать газа. Роковую ошибку допускает водитель полупустого автобуса. Проезд, разумеется, оплатят немногие, но уж от спирта, по-прежнему, не откажется никто.
Приступ тошноты накрывает неожиданно, жестом я успеваю попросить у соседа бутылку пива и аккуратно, чтобы не заметил никто, орошаю ее, заодно и ближайшие окрестности, беспокойным содержимым собственного желудка. После чего, обойдясь без ненужных комментариев о***вшим от дерзости такой соседям, тихо отрубаюсь.
Будят меня уже в Ярославле. Местные ребята встречают нас и ведут показывать город. Город красивый. День солнечный и летний, я уже отмечал. Чертовски, однако, неудобно за свою нездоровую бледность – натужно стараюсь улыбаться и, к пицце, заказываю в ближайшей столовой бутылку «7up». Ребята ржут надо мной, потом повторяют.
Полтора часа спустя грузимся в электричку на Кострому. С ярославским саппортом наш моб выглядит внушительным и вполне «фанатским» – совершенную уверенность в этом кондукторов оспаривать мы уже и не пытаемся:
– Оплачиваем дорогу, молодые люди, оплачиваем!
– У нас денег нет, за нас «Валера» заплатит *ржем*
Тетка-кондуктор решительно идет к некому ярославскому Валере. Тот, действительно, платит за себя и друзей, но не очень понимает, почему ему настоятельно предлагается оплатить дорогу и еще шестерым столичным придуркам, уже возобновившим между лавками игру «в города». Момент истины – и вагон «лежит». «Валера» тоже.
Негостеприимная Кострома
Усиленные наряды милиции, несмотря на обещания кондукторов, на костромском вокзале нас не встречают. Уже странно. Состав выдвигается до ближайшего магазина, оттуда – на остановку. Ко мне подлетает, помню, сумасшедшая тетка: «Я, мол, корреспондент неведомой местной газетенки, вы у нас в городе хулиганить будете?»
Смеюсь. Ну да, в ближайших планах у нас захватить, раскачать и потопить теплоход, не иначе. Тетка отстает, а мы делаем массовую фотографию на остановке и загружаемся в троллейбус. За проезд, по классике жанра, не платим. Водитель останавливает свой вездеход и ждет, пока мы вылезем. В конечном счете, до набережной и дойти недалеко.
Стоим у причала. В руке снова бутылка пива. Улыбаюсь. Разговоры за жизнь с местными и московскими ребятами. Меж тем стемнело. Блики мигалки машины скорой помощи заставили насторожиться – и, вот, мы уже бежим вверх по склону, узнать, в чем дело. Милиционеры, начавшие было нас оцеплять, протестуют, но без рукоприкладства пока.
Пострадал наверху, как оказалось, парень из Питера. Небольшая группка за пивом отлучилась – их во дворах встретили «местные». Слово за слово – ребята добрались до стана «своих», но теперь речь шла уже о госпитализации.
Менты, меж тем, посовещавшись, решили, что их количество позволяет уже свернуть действо. Теплоход, по умолчанию на такое количество человек не рассчитанный, уже был переполнен. А на набережной все еще оставалась добрая часть приехавшего саппорта.
Подъехали автозаки с ОМОНом и дюжие ребята спецподразделений, предложив консенсус: «Давайте лучше сами», стали выцеплять, по одному, ребят и затаскивать в салон автобуса.
Сопротивление при исполнении – статья. Все, что можно, мы сделали, сцепившись в замок локоть к локтю. Но уж больно фактурные попались нам оппоненты. Первый автобус, заполнившись, уехал – второго мы ждали уже обреченно. С реки веяло холодом, я смотрел на далекий мост, величественную реку в лунном сиянии – концовка «Beast of England» от «Rejected youth» отныне всегда будет ассоциироваться у меня с этим местом.
Во второй автобус мы уже полезли сами. Теплоход уныло заряжал «ACAB», понимая, что концерта теперь уже точно не будет, а их черед только лишь следующий.
Опера в отделении, в свою очередь, негодовали внеплановой ночной сменой, ругали нас «петухами позорными» и обещали незабываемую ночь любому, кто смелый и поговорить с ними один на один пожелает.
К утру, после всех необходимых для милицейской картотеки процедур, нас с миром отпустили, даже подвезли до автобуса, откуда мы и двинули на вокзал, изможденные тяжелым алкоголизмом и бессонной ночкой. Но стены, столы и кресла городских отделений долго еще будут хранить отпечатки наших пальцев. Костроме с любовью…
